3

2

1

Человеческий фактор: семейное дело и правила качества

Как рождался шедевр: этапы обработки и фирменные секреты

Секрет успеха: в чем была уникальность кож Брусницыных?

«Русская кожа»

как Брусницыны из крестьян стали известными в мире кожевенникам

«БРУСНИЦЫН» – не просто культурный квартал. Кожевенный завод семьи Брусницыных – место, где на протяжении полутора веков производился продукт высочайшего качества. Он прославил Россию на международных выставках, был узнаваем во всём мире. Сегодня в стенах бывшего завода воплощаются передовые идеи в сфере экспонирования искусства, а в XIX веке здесь совершенствовали искусство кожевенного дела, создавая эталон прочности и безупречного вкуса. Это место, где материальная культура промышленности встречается с современной культурой в её самом тонком проявлении, и эта связь не случайна, а глубоко символична.

Русский инвалид. 1882, № 137

Русский инвалид. 1893, № 113

Брусницыны не скупились на оборудование, понимая, что технологический парк – залог конкурентоспособности. В 1915 году Александр Брусницын был избран председателем технической комиссии Всероссийского общества кожевенных заводчиков, что говорит о его авторитете в профессиональной среде. А в 1925-м, когда продавалось национализированное предприятие (тогда — завод им. Радищева), в его составе фигурировали две исправные паровые машины – свидетельство мощной технической базы, заложенной прежними владельцами. 

Жирование и отделка. После длительного дубления следовала обработка тюленьим или китовым жиром, придававшее коже непревзойдённую мягкость, эластичность и влагостойкость. Просушенные (летом на чердаках, а зимой в сушильнях) кожи попадали на финальную операцию – их выглаживали катками весом до 25 пудов (около 400 кг). Эту работу выполняли двое рабочих, которые, держась за ручку, медленно катали тяжёлый каток взад-вперед, успевая за день обработать около 100 воловьих шкур.

Золка и дубление. После этого кожи обильно натирали солью, сворачивали в пакеты и складывали в штабеля на 15 дней для просаливания, в процессе которого начиналось разложение и волос легко отделялся. Очищенные шкуры погружали на 8–12 месяцев в огромные чаны, врытые в землю, где сырьё настаивалось в отваре ивовой коры с небольшой примесью ржаной муки. В Чекушах насчитывалось до 5000 таких чанов, и именно они создавали тот самый устойчивый «петрушкинский запах», по которому корабли, входящие в Неву, безошибочно узнавали Петербург.

Первичная обработка. Привезённые с городских боен ещё тёплые кожи тщательно обмывали от грязи, а затем «мездрили» – отскабливали жир и остатки мяса с внутренней стороны на специальных полукруглых колодах большими ножами.

Уникальность результата определялась тщательностью каждого этапа, превращавшего сырую шкуру в предмет роскоши. Процесс был долгим, сложным и требовал терпения.

Фабрика Брусницыных стала символом «русской кожи» – синонима прочности, надежности и безупречного вкуса. Наследие пережило самих владельцев: после национализации в 1918 году завод, переименованный в честь Радищева, еще долгие десятилетия оставался флагманом кожевенной отрасли, пережил наводнение 1924 года, и лишь в конце XX века его история как производственного предприятия подошла к концу. Прогуливаясь по территории современного Культурного квартала «Брусницын», можно почувствовать, что эти стены помнят не только запах кожи и дыма паровых машин, но и громкий успех предпринимателей, чье мастерство, деловая хватка и преданность делу стали неотъемлемой частью промышленной истории России. Здесь, на Кожевенной линии, рождался продукт, который покорил мир и оставил свой след даже в летописи парфюмерного искусства, напоминая, что подлинное качество и красота остаются вне времени.

За передовыми технологиями и строгими регламентами стояли люди – семья Брусницыных и их рабочие, для которых качество было делом чести и репутации. Успех фабрики строился на уникальном симбиозе строгой дисциплины и заботы о персонале. Сохранившиеся «Правила внутреннего распорядка» из «Расчётной книжки рабочего», утвержденной в 1897 году Санкт-Петербургским столичным по фабричным делам присутствием – настоящий кодекс качества дореволюционной промышленности. Правила регламентировали каждое действие, от основного процесса до дополнительных работ, гарантируя, что ни одна операция не будет выполнена спустя рукава.

Но это не был сухой диктат. Рабочим предоставлялось бесплатное проживание в общежитиях с кроватями и чистым постельным бельём, действовала артельная столовая. В правилах отразилась забота о гигиене и санитарии: в них, в частности, говорилось, что в спальни нельзя было приносить еду, чай или хлеб; праздно лежать на кроватях, не снимая верхней одежды или сапог, не допускалось. Строго карали за пьянство, опоздания и нарушение порядка, но при этом гуманно ограничивали размер штрафов за порчу продукции одной третью заработка, защищая тем самым права рабочих. Экспертная комиссия на первой Всероссийской гигиенической выставке отметила «особую заботливость владельцев завода об устранении вредного влияния производства на здоровье рабочих, заботливость, не останавливающуюся перед очень крупными материальными затратами». Это было истинно семейное дело, где за именем Брусницыных стояла ответственность перед клиентом и репутация, выстраиваемая годами, подкреплённая отношением к своим работникам.

Особое место занимал узнаваемый запах русской кожи – густой, благородный, сдержанно-сладковатый аромат дымного берёзового дёгтя, дубовой коры и тюленьего жира, который использовался в обработке. Именно этим запахом, ставшим символом роскоши, авантюризма и «окна в Европу», вдохновлялись создатели легендарного парфюма Chanel "Cuir de Russie”. Для парижан этот аромат был олицетворением «загадочной русской души», а для петербуржцев – повседневным, но гордым фоном труда и предпринимательства.

Ассортимент завода был широк, выпускаемая продукция тщательно документировалась. Из архивных счетов 1917 года мы знаем, что Брусницыны поставляли чепрачные шкуры (наиболее прочная спинная часть, шедшая на подошвы и ремни), юфть, воловьи кожи, подошвенный товар и «мостовьё» – выдубленный, но ещё не выделанный полуфабрикат. Сырьё закупалось как черкасское (отечественное), так и иностранное, в том числе шкуры буйволов из США, которые доставлялись кораблями прямо к причалам у Чекуш. В счетах фигурируют заказы для самых разных клиентов – от московской Клинцовской фабрики до муромских заводов, что говорит о масштабах географии поставок.

Уникальность «русской кожи» от Брусницыных заключалась в её непревзойдённых качествах, ставших результатом сочетания многовековых традиций и инновационного подхода. Водостойкая русская юфть, изготовленная по особым технологиям, высоко ценилась в Европе и Америке. Это было не просто сырьё —  это был материал, определявший статус и качество готового изделия, будь то роскошный чемодан, прочный армейский сапог или изысканный переплёт Библии.

Завод Брусницыных был самым крупным в России, настоящим промышленным гигантом. В 1882 году газета «Русский инвалид» сообщала, что при 200 рабочих предприятие вело годовую торговлю в неслыханным по тем временам объёме — 1,1 млн рублей, и было оснащено двумя паровыми котлами и несколькими паровыми машинами с новейшими техническими приспособлениями. А к 1913 году оборот составлял уже 4,5 млн. И на торгово-промышленном предприятии «Н.М.Брусницын с сыновьями» трудилось уже 600 рабочих. Продукция завода получала высшие награды, включая золотую медаль Парижской выставки и право на изображение государственный герба на изделиях – знак высочайшего признания уровня продукции в Российской империи. Образцы брусницынских кож на выставках раскупались мгновенно — как «обладающие хорошими качествами».

Фабрика Брусницыных стала символом «русской кожи» – синонима прочности, надежности и безупречного вкуса.

В счетах фигурируют заказы для самых разных клиентов – от московской Клинцовской фабрики до муромских заводов, что говорит о масштабах географии поставок.

Юфть — выделанная кожа, в современности — комбинированного, исторически — растительного дубления, выработанная из шкур крупного рогатого скота, конских, оленьих и свиных.

Всемирная выставка 1878 года (фр. Exposition Universelle de 1878) проводилась в Париже с 1 мая по 10 ноября 1878 года и была посвящена восстановлению Франции после франко-прусской войны и демонстрации промышленных достижений.

Первую действующую паровую машину в России создал Иван Ползунов в 1766 году для Барнаульского завода.

Александр Радищев, автор «Путешествия из Петербурга в Москву» занимал должность начальника Петербургской таможни и был известен своей честностью. Он не брал взяток и стремился к гражданскому служению. Но не имел никакого отношения к заводу Брусницыных.